Неточные совпадения
Она вздрогнула и от
холода и от внутреннего ужаса, с новою
силою охвативших ее на чистом воздухе.
Едешь как будто среди неизмеримых возделанных садов и парков всесветного богача. Страстное, горячее дыхание солнца вечно охраняет эти места от
холода и непогоды, а другой деятель, могучая влага, умеряет
силу солнца, питает почву, родит нежные плоды и… убивает человека испарениями.
Вот этот цветок, употреби его для обоняния — он принесет пользу; вкуси его — и он — о, чудо перемены! — смертью тебя обледенит, как будто в нем две разнородные
силы: одна горит живительным огнем, другая веет
холодом могилы; такие два противника и в нас: то — благодать и гибельные страсти, и если овладеют страсти нашею душой, завянет навсегда пленительный цветок».
Голос у него стал крепким, лицо побледнело, и в глазах загорелась обычная, сдержанная и ровная
сила. Снова громко позвонили, прервав на полуслове речь Николая, — это пришла Людмила в легком не по времени пальто, с покрасневшими от
холода щеками. Снимая рваные галоши, она сердитым голосом сказала...
Об антихристе она говорила не часто, но всегда безбоязненно и пренебрежительно; имя божие звучало в устах её грозно; произнося его, она понижала голос, закатывала глаза и крестилась. Сначала Матвей боялся бога,
силы невидимой, вездесущей и всезнающей, но постепенно и незаметно привык не думать о боге, как не думал летом о тепле, а зимою о снеге и
холоде.
«Максим денно и нощно читает Марковы книги, даже похудел и к делу своему невнимателен стал, вчера забыл трубу закрыть, и ночью мы с Марком дрожью дрожали от
холода. Бог с ним, конечно, лишь бы учился в помощь правде. А я читать не в
силе; слушаю всё, слушаю, растёт душа и обнять всё предлагаемое ей не может. Опоздал, видно, ты, Матвей, к разуму приблизиться».
Даже
холод, достигавший по ночам значительной
силы, не имел уже прежней всесокрушающей власти: земля сама давала ему отпор накопившимся за день теплом, и солнечные лучи смывали последние следы этой борьбы.
Машинально Егорушка подставил рот под струйку, бежавшую из трубочки; во рту его стало холодно, и запахло болиголовом; пил он сначала с охотой, потом через
силу и до тех пор, пока острый
холод изо рта не побежал по всему телу и пока вода не полилась по сорочке.
С другой стороны, допустим, что ты работаешь долго, очень долго, всю жизнь, что в конце концов получаются кое-какие практические результаты, но что они, эти твои результаты, что они могут против таких стихийных
сил, как гуртовое невежество, голод,
холод, вырождение?
Или говорил что-нибудь другое, тоже приятное. Якову льстило грубоватое добродушие этого точно из резины отлитого офицера, удивлявшего весь город своим презрением к
холоду, ловкостью,
силой и несомненно скрытой в нём отчаянной храбростью. Он смотрел в лица людей круглыми, каменными глазами и говорил сиповато, командующим голосом...
Во всей природе видит дикарь человекоподобную жизнь, все явления природы производит от сознательного действия человекообразных существ Как он очеловечивает ветер,
холод, жар (припомним нашу сказку о том, как спорили мужик-ветер, мужик-мороз, мужик-солнце, кто из них сильнее), болезни (рассказы о холере, о двенадцати сестрах-лихорадках, о цынге; последний — между шпицбергенскими промышленниками), точно так же очеловечивает он и
силу случая.
Он поднял другую руку и ударил ею изо всей
силы по больной руке. Меня так и обдало
холодом. Но что было делать, я села подле него и стала дожидаться, когда он придет в сознание.
Это своеобразное русло было тесно и точно ограничено двумя недоступными берегами: с одной стороны — всеобщим безусловным признанием прав физической
силы, а с другой — также всеобщим убеждением, что начальство есть исконный враг, что все его действия предпринимаются исключительно с ехидным намерением учинить пакость, стеснить, урезать, причинить боль,
холод, голод, что воспитатель с большим аппетитом ест обед, когда рядом с ним сидит воспитанник, оставленный без обеда…
Каждую субботу Лаврентий Петрович бывал в бане и видел там свое тело, но теперь, покрывшееся от
холода мурашками, бледное, оно показалось ему новым и, при всей своей видимой
силе, очень жалким и больным.
И когда поэт начинает свое безотрадное признание, свою тоскливую похоронную песнь о невозвратно потерянных надеждах и напрасно растраченных
силах, у нас самих
холод пробегает по телу и будто что-то отрывается от сердца.
Он спасается от
холода посредством одежды и жилища, тяжелую пищу, доставляемую природою, превращает в легкоусвояемую, свои собственные мышцы заменяет крепкими мышцами животных, могучими
силами пара и электричества.
Месяц холодный тебе не ответит,
Звезд отдаленных достигнуть нет
сил.
Холод могильный везде тебя встретит
В дальней стране безотрадных светил.
И соблазн змея оказался реально осуществим, ибо стихия освобожденного ничто, прорвавшись в мир, окружила всякую тварь ледяным
холодом одиночества, разъединила всеединое и центростремительную
силу превратила в центробежную: тогда родилось наше малое я, которое раздувается в я космическое, весь мир считая своим престолом: во истину «будете как боги».
В основе всех этих разнообразных мифов лежит, всего вероятнее, факт чисто натуралистического характера — гибель растительности под влиянием зимних
холодов. Люди оплакивали смерть бога растительности, убитого чудовищами зимы. Приходило время — и бог воскресал в блеске весенней радости и преизбытка
сил, и люди восторженно приветствовали прекрасного бога-жизненосца.
Все казалось, что вот-вот раздастся поблизости лошадиный топот и она увидит скачущего к ней на «венгерце» Игоря. Но прежняя тишина царила кругом. A
силы Милицы все падали и падали с каждым шагом. Голова кружилась сильнее, лихорадка усиливалась с каждой минутой. Острые, ледяные струйки
холода пронизывали насквозь, Дрожа и стуча зубами, она, потеряв последние
силы, прислонилась к стволу дерева, не будучи в состоянии идти далее.
Ее обратили в каких-то париев, она погибает от голода и
холода, — погибает вся умственная
сила страны.
Лошадь вошла в воду по брюхо и остановилась, но тотчас же опять пошла, напрягая
силы, и Марья Васильевна почувствовала в ногах резкий
холод.
Но наука пред ними
Свитков своих, богатых добычей веков, не раскрыла,
Холод нужды умертвил благородный их пламень, и
силаГением полной души их бесплодно погибла навеки.
Ветер чуть не сбивал ее с ног и
силы покидали ее с каждым шагом. Несчастная чувствовала, как дрожал ее ребенок от
холода.
Объятия и крепкие поцелуи обыкновенно увенчивали подобные разговоры и Кузьма Терентьев успокаивался. Глеб Алексеевич действительно за последнее время таял как свеча под жгучим огнем ласк своей супруги, все чаще и чаще сменявшей Фимку около него в его кабинете. Он не был в
силах устоять против этих ласк, хотя сознавал, что от них, несмотря на их одуряющую страсть, веет для него могильным
холодом.
Не чувствуя
холода, побежала она через двор с слабым остатком памяти и начала искать свою комнату, но огонь охватил уже большую часть замка; хотя она и не нашла ее, но, не страшась пламени, ползла с непомерной
силой и ловкостью между рыцарями на стенах.
Не чувствуя
холода, побежала она через двор с слабым остатком памяти и начала искать свою комнату, но огонь охватил уже большую часть замка; хотя она и не нашла ее, но не страшась пламени, полезла с непомерной
силой и ловкостью между рыцарями на стены.
Что же: так тогда и пропадать всей этой земле, которая называется Россией? Жутко. Всеми
силами души борюсь против этой мысли, не допускаю ее… а на сердце такая жуть, такой
холод, такая гнетущая тоска. Но что я могу? Здесь нужны Самсоны и герои, а что такое я с моей доблестью? Стою я, как голый грешник на Страшном суде, трясущийся от озноба и страха, и слова не могу промолвить в свое оправдание… на Страшном суде не солжешь и адвоката защищать не возьмешь, кончены все твои земные хитрости и уловки, кончены!
Ну, очевидное дело, что или он меня обманывает, или сам обманывается; но что же мне делать? —
силой мне его не удержать, да и зачем я его стану удерживать? Не все ли равно, что одному, что вдвоем умирать с
холоду и голоду? Пусть бежит и спасается, если может спастись. И говорю ему по-монашески: «Спасайся, брат!»
Он
силой увел в комнаты сопротивлявшуюся попадью, и там, озираясь, дрожа от
холода и страха, она рассказала.
Небольшой зимний сибирский день я пробродил около саней, то присаживаясь, то снова поднимаясь, когда
холод пересиливал несносные муки голода. Ходил я, разумеется, потихоньку, потому что и
сил у меня не было, да и от сильного движения скорее устаешь, и тогда еще скорее стынешь.